– Блин, это мои ноги. Думаете, я скрываю когти сатаны?

– Почему вы упомянули когти сатаны?

– Да это просто шутка! Мы так говорим в Джорджии, а потом добавляем «благослови тебя Бог».

Ракша снова поговорил с кем-то по рации.

– Да, запиши. Вероятно, маленький незарегистрированный демон. – Затем, выслушав, что ему сказали в наушник, проговорил: – Нет, не опасный. – Он посмотрел на Ару. – Можете проходить.

Ару была оскорблена. Я могу быть очень опасной! Но сейчас, наверное, не самое подходящее время сообщать об этом. Она прошла через арку и оглянулась на ракшу, ожидая, когда он вернёт ей мячик.

– Добро пожаловать на Ночной базар, – произнёс он. – От имени богов и пророков всего мира мы надеемся, что ваша жизнь не пострадает, а воображение наполнится до краёв.

Теперь, когда она прошла через арку, Ночной базар окружил её со всех сторон. Наполовину ночное, наполовину дневное небо искрилось и переливалось. А какие здесь были запахи! Ару хотелось завернуться в них и остаться навсегда. Пахло жаренным в масле попкорном, мороженым с печеньем и сахарной ватой.

Она пошла к Мини и Буу, стремительно вращая головой во все стороны, стараясь всё рассмотреть: деревья из стекла, а не из древесины, магазины, которые буквально гонялись за покупателями – ей еле удалось увернуться.

– Здесь всё совсем по-другому, – сказала Мини, широко улыбаясь, – и так хорошо пахнет! Как книги… или ваниль.

Ару собиралась спросить Мини, всё ли у неё в порядке с обонянием, но та продолжала:

– Здесь был только мой брат, но вряд ли он что-нибудь помнит.

– Твой брат? Почему?

Лицо Мини стало цвета спелого помидора.

– Они думали, что это он – брат Пандав, а не я.

– А когда они поняли, что это на самом деле ты?

Мини стала ещё более пунцовая – этакий помидор-мутант.

– На прошлой неделе, – ответила она, делая акцент на слове «неделя». – Понимаешь, Пандавы чувствуют опасность и иногда реагируют на неё раньше, чем успеют продумать, как надо реагировать. Каждый раз, когда происходили чудеса, мы предполагали, что это брат, но, видимо, их совершала я, потому как всегда была рядом и в те моменты паниковала. На прошлой неделе наша машина скатилась в канаву на обочине, когда мы ехали на соревнования по лёгкой атлетике, в которых участвовал брат. И я, судя по всему, была не в себе, потому что… подняла целиком всю машину.

– Правда?! Я тоже так хочу!

Мини пришла в ужас.

– Да ты что?!

– Мини, ты подняла машину, хотя сама по себе такая маленькая, что тебя разглядеть-то сложно!

– Ладно, ладно, я поняла. – Мини злилась, но Ару заметила, что она слегка улыбается уголками губ.

Но насколько была впечатлена Ару, настолько Мини была расстроена. Она не врала, когда говорила, что это не её рюкзак. Он принадлежал брату, когда тот поехал проходить испытание!

Теперь Ару поняла, почему Мини казалась такой нерешительной: её никогда не готовили к тому, чтобы стать героем.

– Представляешь, что скажет твоя семья, когда они проснутся и поймут, что ты спасла мир! – воскликнула Ару.

Мини засветилась.

Буу перелетел на плечо Ару.

– Ну всё, всё, идём. Нам надо найти зал Времён Года. Я знаю, что он где-то здесь.

– И второй ключ, да? – спросила Мини.

Ару взглянула на рисунок менди на руке. Символом второго ключа была книга, но в поле зрения не было ни одного книжного магазина.

– Вы слишком медленно идёте, – пробурчал Буу. – И ваше положение ухудшается. Не знаю, как вы этого не понимаете.

– Ты такой ворчун, – сказала Мини. – Может, у тебя низкий сахар? – Она порылась в рюкзаке. – На, съешь печеньку.

– Я не хочу никако…

Но Мини уже разломила печенье на мелкие кусочки и запихнула кусочек ему в клюв. Буу кипел от негодования, пока наконец не проглотил его.

– Что это за божественная еда? – Он пощёлкал клювом. – Дай ещё!

– Скажи спасибо.

– Не скажу.

Мини вздохнула и дала ему ещё печенья.

Пока они шли по базару, Ару наконец смогла прочитать, что было написано на трёх огромных вывесках. Это оказались указатели трёх основных проходов на рынке:

– Так, нам нужны оружие и второй ключ… Значит, второй указатель? – предположила Ару.

Буу кивнул, и они пошли. Вокруг них сновали семьи. Ничем не поддерживаемые указатели парили в воздухе и по форме напоминали гигантские ленты с бахромой по краям. Круглые, с зазубринами концы бахромы были похожи на кошачьи лапы.

Как только все трое приблизились к указателю «То, что вам нужно», надпись стала удаляться от них и обогнула с торца магазин, торговавший ноутбуками и компьютерными проводами. Девочки прыгали, тянулись к вывеске, пытаясь схватить её, но она каждый раз ускользала, буквально водила их вокруг пальца (если бы у вывески, конечно, были пальцы).

– Эй, мы не собираемся играть с тобой! – крикнула Ару.

Но вывеска её не слушала (может, потому, что ушей у неё тоже не было). Она спряталась за пустыми продуктовыми тележками, и те синхронно крутанулись на колёсах, как стадо антилоп. Вывеска чихнула (как будто у неё был нос), и разъяренные тележки бросились врассыпную.

– Зачем она всё так усложняет? – пробурчала Мини и тут же чуть не врезалась в семейство существ с черепаховыми панцирями.

Буу захлопал крыльями.

– Нельзя вот так просто взять и попросить то, что вам нужно. Придется поохотиться! Докажите, что достойны этой вещи! Я её отвлеку, а дальше дело за вами.

Буу стал прогуливаться взад-вперёд перед вывеской, как будто ему и дела до неё не было. Постепенно та опустилась на землю. Это напомнило Ару кошку, которая сползала с дивана, чтобы узнать, что происходит. Вдруг голубь прибавил шагу и завернул за дом.

Вывеска заглянула за угол, чтобы посмотреть, куда он пошёл… И тут Буу выпрыгнул на неё.

– ЕСТЬ! – заорал он.

Вывеска извивалась, выгибаясь, как хеллоуинский логотип с изображением кошки. Когда она повернулась спиной к Ару и Мини, девочки бросились к ней. Ару крадучись пробиралась за пальмой, когда та вдруг прошипела: «Ты не обучена манерам, деточка!»

Мини вытащила зеркальце и вызвала иллюзию конфеты.

– Сю-юда-а, вывеска! – позвала она, размахивая конфетой. – Иди сюда, ну же!

Как только та оглянулась, Ару подбежала и схватила её за одну из свисавших лент бахромы. Вывеска тут же стала хромать, а потом растеклась по полу, образовав окружность, которая вдруг вытянулась в туннель. Аметистовые ступени спускались куда-то в темноту.